Эдуард Трухменёв форум

пришелец писал(а):Что касается девушки...это его приватная жизнь...а не новая роль, пусть уж он сам в этом разбирается)))))))))))))

Это правильно, только ведь она часть его публичной жизни была в данный момент, если не хотели обсуждения, не нужно было приезжать, всего то[/quote]
Тут ты права Любочка...ну вот получилось как получилось...может человек не подумал, что на это обратят такое пристальное внимание...будем снисходительны к любимому артисту

Irena писал(а):будем снисходительны к любимому артисту

Уговорила, хорошо

пришелец писал(а):

Irena писал(а):будем снисходительны к любимому артисту

Уговорила, хорошо :-)

Я тут только что ещё раз Лапушки посмотрела...какой же он там классный...слов нет...пусть что хочет делает...лишь бы побольше играл...ведь какая радость от его игры...

Irena писал(а): Я тут только что ещё раз Лапушки посмотрела..

Пойду тоже посмотрю

Irena писал(а):

пришелец писал(а):Что касается девушки...это его приватная жизнь...а не новая роль, пусть уж он сам в этом разбирается)))))))))))))

Это правильно, только ведь она часть его публичной жизни была в данный момент, если не хотели обсуждения, не нужно было приезжать, всего то

Тут ты права Любочка...ну вот получилось как получилось...может человек не подумал, что на это обратят такое пристальное внимание...будем снисходительны к любимому артисту

Ой ,деуууушки.... ....а мне кажется Эду до такой степени по фигу до всех обсуждений его персоны , а так же приближенных к нему персон , что мы даже себе не представляем...Вот видно по нему это за версту...И всё же к нам ОН вышел...Мог бы уехать, тем более был с девушкой( кстати мы совершенно ничего не знаем о ней...вполне возможно, что она и просто друг), но ОН вышел...Он общался с нами, он снисходительно смотрел даже на не вполне адекватных своих почитательниц и не шарахался от них ...ОН каждой подарил ее личный кусочек внимания...каждой подарил свой невероятный взгляд....За это ЕМУ огромное человеческое спасибо!!!!Сколько счастья он дал огромному количеству восторженных женщин в тот вечер...какие были счастливые лица у расходящихся...
ЭД это человек Солнце...Он пришел и всем стало тепло( некоторые даже перегрелись и получили солнечный удар )

Bayer писал(а):

Ой ,деуууушки.... ....а мне кажется Эду до такой степени по фигу до всех обсуждений его персоны , а так же приближенных к нему персон , что мы даже себе не представляем...Вот видно по нему это за версту...И всё же к нам ОН вышел...Мог бы уехать, тем более был с девушкой( кстати мы совершенно ничего не знаем о ней...вполне возможно, что она и просто друг), но ОН вышел...Он общался с нами, он снисходительно смотрел даже на не вполне адекватных своих почитательниц и не шарахался от них ...ОН каждой подарил ее личный кусочек внимания...каждой подарил свой невероятный взгляд....За это ЕМУ огромное человеческое спасибо!!!!Сколько счастья он дал огромному количеству восторженных женщин в тот вечер...какие были счастливые лица у расходящихся...
ЭД это человек Солнце...Он пришел и всем стало тепло( некоторые даже перегрелись и получили солнечный удар )

Катерина...вот молодец...что называется...ну очень правильно залакировала дискуссию...

Пресса о спектакле "Роберто Зукко" на сайте МТЮЗа

http://www.moscowtyz.ru/spect.php?id=5&type=3

Читала рецензии про спектаклю "Роберто Зукко" на сайте МТЮЗа и очень впечатлила эта рецензия...привожу её частично, где она касается Эдуарда Трухменёва.
Мне показалось, что эта рецензия даёт больше, чем другие, для понимания главной идеи спектакля Гинкаса.
Если вам понравится,то по ссылке можно выйти на полный текст этой рецензии.

Александр Соколянский Человек c ядром
Страстной бульвар, 10 01.10.2008
3.

Сказать, что Эдуарду Трухменеву стали пророчить большое будущее сразу же после премьеры «Трамвая “Желание”», поставленного Генриеттой Яновской, было бы неправдой. В роли Стэнли Ковальского он забавно напоминал молодого Марлона Брандо, сам это понимал и не очень знал, как это отыграть. Оттого был неровен: в одной сцене тушевался, в другой перебарщивал с юмором, в третьей выставлял своего персонажа нарочитым, физиологически неприятным жлобом. Это, впрочем, премьерные впечатления, надо бы посмотреть, как роль изменилась за два с половиной года. За это время Трухменев, кажется, не только возмужал, но и нашел свою личную актерскую технику. В ней замечательно соединяются острота театральной игры, неподдельность душевных переживаний и любовь к резким виражам в логике сценической жизни. Решительно нельзя предсказать, как поведет себя его герой в следующую минуту (более того: чем лучше ты знаешь пьесу, тем менее предсказуем герой в спектакле Гинкаса). Впрочем, насчет «виражей» надо оговориться: Трухменев уверенно и красиво их закладывает, но роль Зукко обязывает обозначать также и сломы, срывы душевных движений: его как будто что-то дернуло, он и убил. Или, напротив, расхотел убивать. Эта «дерганость» в спектакле Гинкаса находит жутковато-остроумное внешнее выражение. Трухменев, как все знают, помимо атлетического телосложения наделен выразительной пластикой и, более того, умением продумывать пластический рисунок (в «Трамвае “Желание”» он, помимо прочего, строил хореографию). Ему вполне хватает физической силы, чтобы волочить по сцене ядро, якобы не обращая на него внимания, но мы-то не можем не видеть, как напрягаются мышцы, как плавный жест становится рваным и т.п. Можно сказать, что с душевной жизнью Роберто Зукко происходит то же, что и с телесной: она деформирована внешней тяжестью. Можно вспомнить и обыграть термин «психическое ядро» (в аналитической психотерапии «п.я.» - жизненный центр личности, из которого начинается структурное развитие сознания); в данном случае «центр личности» существует словно бы отдельно от самой личности. Можно также сказать, что ядро есть «грех», к которому прикован герой Кольтеса, и это простодушное объяснение будет по-своему верным. Во всяком случае это ядро – центральный символ спектакля, и уже поэтому его смысл, как и смысл любого символа, нельзя окончательно разъяснить, но можно лишь пояснять: «смысл “просвечивает” сквозь него, будучи дан именно как смысловая г л у б и н а, смысловая п е р с п е к т и в а, требующая нелегкого “вхождения” в себя» (С.Аверинцев. Символ). Такую многозначность, требующую умного зрительского сотрудничества, режиссер Гинкас любит и умело культивирует в спектаклях, найдя замечательного союзника в художнике Сергее Бархине. Решение, придуманное Бархиным для «Роберто Зукко», поначалу ошарашивает своей якобы неказистостью, «немудрящестью». Сценическая коробка со всеми ее железными тросами, противовесами, железными сетками непонятного назначения открыта зрительскому взгляду наискось (амфитеатр, выстроенный на сцене, сдвинут вправо). Неоновые надписи «The Tunnel»: синяя показывает в одну сторону, красная – в другую, и обе врут: если из этого мира и можно выйти, то только вверх. Наконец, мощные прожектора, установленные в предельном отдалении от зрителя: когда они включаются, то более всего напоминают фары электрички и, тем самым, избитую шутку: «она неслась на нас, и это был наш свет в конце тоннеля». Немного же художник напридумывал, особенно если сравнить новую работу с декорациями к «Скрипке Ротшильда» и «Нелепой поэмке»! И впрямь немного; примем только в расчет, что изобразительно богатой картины мира пьеса «Роберто Зукко» попросту не способна выдержать (как не выдерживают ее и нынешние наследники Кольтеса, придавшие театральную легитимность жанру «читки» - принципиально недоношенной игре, принципиально неустроенному зрелищу). Примем также в расчет свойства показанной нам закулисной машинерии (для того мы и сидим наискось, чтобы ее постоянно видеть): во-первых, она стопроцентно функциональна и, тем самым, безыскусна, что корреспондирует документализму фабулы; во-вторых, она – набор инструментов не для чего-нибудь, а для построения образа, и это ее назначение корреспондирует риторике самого Кольтеса, одним из первых полюбившего соединять грязную брань с романтической велеречивостью (для «новой драмы» это станет стилистической нормой).

Самое же замечательное то, как соединение безусловной «натуральности» и самоочевидной «театральности» в сценографии Бархина, умнейшего художника, отзывается в правилах актерской игры, придуманных Гинкасом. Их (правила) понятливо описала Наталья Казьмина («Кама Гинкас и Кольтес». «Театр» №31, 2008): «Это какой-то качественно новый способ актерского существования. /…/ Актеры на уровне слов представляют, а герои на уровне мыслей и чувств живут как реальные. Актеры ни минуты не забывают, что они на сцене, а герои кажутся людьми с улицы, уже где-то виденными, еще вчера шедшими мимо и почему-то застрявшими в памяти». Добавим от себя, что в изобразительном искусстве умение придавать фигурам, «застрявшим в памяти», сверхнатуральную, подчеркнутую, если угодно, театральную яркость, совсем не ново; на нем и держится искусство карикатуры, великое во времена Гойи и Хогарта, прискорбно обнищавшее и лишь изредка вспоминающее о своем величии в век масс-медиа. Разумеется, спектакль Гинкаса никоим образом не сводится к карикатуре. Но законы жанра режиссер знает и умело ими пользуется для собственных нужд.

Карикатурность в его спектакле – непременное свойство персонажей второго плана, т.е, по существу, всех персонажей, за исключением самого Зукко и изнасилованной им (или радостно отдавшейся ему – одно другого не исключает) Девчонки, которую страстно и бесстрашно играет Елена Лядова.

Карикатурность есть, прежде всего, жесткая определенность; смысловые перспективы карикатуры открываются лишь постольку, поскольку она способна вступить в диалог с не-карикатурой. На таких диалогах и строится сюжет Гинкаса. Собеседники не отличаются друг от друга ничем, кроме того, что у одного из них – на одно измерение больше, чем у другого.
«Роберто Зукко» в МТЮЗе и «императив значительности»
http://www.moscowtyz.ru/spect.php?id=5&type=3&pid=230

Irena, спасибо за выложенную тобой рецензию на спектакль "Роберто Зукко" Было очень интересно почитать сокращенную версию рецензии на этот спектакль и спасибо за ссылку, по которой можно найти всю рецензию

Источник: www.fotodia.ru